Подборка книг по тегу: "семейные тайны"

- Вероника, дыши, - сжимаю ее холодные пальцы, пытаясь успокоить. - Что случилось? Говори. Я всегда помогу.
Она отводит глаза, и по спине пробегает холодок.
- Вряд ли, - всхлипывает. - Я беременна.
В голове пустота. Автоматически, еще не осознав, выпаливаю:
- Поздравляю.
И тут же спотыкаюсь о собственную глупость: кого и с чем?
Она не замужем, постоянного партнера не имеет, последние месяцы жаловалась, что безумно одинока.
- Стой. От кого? Ты же…
Мой вопрос обрывается, когда замечаю, как губы подруги растягиваются в уродливой ухмылке.
- Малыш от твоего мужа, - бросает с вызовом. - Или… сына. Я еще не уверена. Придется делать ДНК-тест.

– Тамара?
Меня обжигает голос, который я стирала из памяти 25 лет.
Не оборачиваюсь. Я уже не та наивная глупышка.
– Мы что знакомы? – произношу безразлично.
– Вадим Лукин. Помнишь? Север, красное платье…
Его слова звучат так, будто не пролетело четверти века. Будто его отец не уничтожил нас одним разговором.
– Нет. Не помню…
Никогда не признаюсь, что помню и нашу любовь, и дикую боль расставания, и свою тайну.
– Судьба свела нас снова, Тома. Дай мне шанс всё объяснить.
– Ни к чему это, – сухо отрезаю и ухожу, надеясь, это конец.
Но… через несколько дней вижу его в кабинете нового управляющего. От мысли “он - мой босс”, – сердце летит “в пятки”.
– Неисповедимы пути.., – хмыкает он. – Как ты могла? – слышу ярость в голосе Вадима.
В ответ мне хочется заорать: “Так и смогла… Так же как и ты пошла на повод у твоего отца..."
И начинается игра в противостояние. И ставка в ней – моя тайна. Правда может всё разрушить. Или, может, всё починить. Но... Как все будет, я не знаю...

В мессенджер прилетает видео от будущей родственницы.
Я не сразу осознаю, что вижу. На Маше – белоснежный шёлк, кружевные рукава, нежная вышивка по линии талии...
Мой дом. Моя спальня. Мое свадебное платье. Муж тоже – мой.
- Любимая, что там? - спрашивает Станислав.
По мере развития событий на экране, глаза расширяются.
Делаю звук громче.
Супруг буквально зеленеет, отступая назад.
- Я… это все, не...
- Не то, что мне показалось, - договариваю, силясь не разрыдаться. - В курсе.

Двадцать лет рука об руку, чтобы окунуться в ЭТО?
Я Лада, женщина, которую не сломить, и я покажу предателям, что такое настоящая боль. Боль, которую умножу и верну.

- Дорогие гости, прошу минутку внимания! - крик ведущего заставляет меня вздрогнуть. - Большое спасибо, что собрались здесь сегодня! Сейчас сделаем небольшую паузу и покажем клип для именинницы!
Камилла впивается взглядом в моё лицо, и я отчётливо вижу в её глазах… ненависть.
Она поворачивается к огромному плазменному экрану, и все присутствующие, как заворожённые, делают то же самое. Экран вспыхивает и… Приступ дурноты подкатывает к горлу.
Вместо милых детских фото и видео с воспоминаниями, на экране мелькают кадры с Камиллой и Кириллом… на одной кровати.
Я в ужасе смотрю на мужа, который замер неподвижным изваянием, а в памяти вплывают картины из прошлого.
Он сделал мне предложение через сорок восемь часов после нашего знакомства. И я ответила согласием.
Мы поженились ровно через месяц.
Ещё через пять я узнала, что он изменяет мне с моей собственной дочерью.

— Эта девушка станет моей второй женой, — холодно произносит мой муж, — Родит мне ребенка, которого не смогла подарить ты. 
Удар в самое сердце.
По живой, кровоточащей ране.
— Я — мусульманин, — заявляет он, — И имею право жениться еще раз, тебе понятно?! И если я захочу — завтра же ты пойдешь просить ее руки для меня. И организуешь мою свадьбу. 
— Женись! — кричу. — Но я не стану танцевать на твоей свадьбе в красном платке, как другие! Женись, бери себе четырех жен, наш брак давно умер. Я думала, что проблема во мне, в моем бесплодии, а ты…
Плачу. 
Глаза Джамала наливаются кровью.
— Я с тобой не разведусь, Тамилла, — отрезает он.  — Никогда. Это девушка станет моей второй женой и родит нам ребенка. Но воспитывать его будешь ты…

- Это что? - вернее, - Кто это, папа? – отец смеётся заливисто и искренне, вытирая набежавшие смешливые слезинки в уголках глаз,
- Это Ваш личный раб, госпожа Северина, - ещё и дразнится, - как же Вы могли позабыть, что купили себе мальчика для утех? Вот, он готов к исполнению обязанностей, - хитро подмигнув, добавляет, - любых! – и даже не краснеет.
- Это какая-то ошибка, пап, у меня нет рабов.
Мужчина голый по пояс, босой, из одежды только полотняные широкие штаны, подвязанные верёвкой на тощей талии, а то и те бы потерял. Кожа смуглая, по спине вдоль и поперёк зажившие шрамы, видимо, плеть гуляла по этому телу не единожды...
Кажется, его лицо знакомо.
- Глаза открой! – командую.
Он получает промеж лопаток тычок и наконец-то взглядывает, обжигая дикой ненавистью и болью,
- Исмаэль?! – как же я могла забыть?

ПОЛНОВЕС
Он резко хватает мою руку. Дергает на себя. Громко и грязно ругается. Прижимает меня к стене. Наклоняется и утыкается своим лбом в мой. Мы стоим друг против друга, как два бойца на ринге.
– Как ты мог, мерзавец, – шиплю, еле сдерживаясь, чтобы не отвесить звонкую пощечину.
– Вся наша жизнь игра, Сашка, – язвит он, в злой ухмылке дергая угол губы и приподнимая бровь.
– Гореть тебе в аду, собачий сын, – зло выдыхаю и хлестко бью его по щеке.
Он отпускает меня и я, не прощаясь, ухожу.
На улице меня встречает толпа журналистов. Со всех сторон сыпятся вопросы – главный из них: “Госпожа Астахова! Ваша честь! Как вы прокомментируете ситуацию с видео, на котором ваш муж и женщины с низкой социальной ответственностью? Правда, что одна из них находится в больнице в тяжелом состоянии? Этот инцидент отразится на вашей репутации?”
– Без комментариев, – бросаю с улыбкой и иду к машине легкой походкой с гордо поднятой головой.
Пусть это будет моей маленькой ложью в большой грязной

- Забирай его! - мать пытается всунуть в руки младенца.
- Что?
- Бери, говорю! Мне не нужен этот ребенок. Он от Игоря! Растите сами, отец же. Я хочу жить для себя, зачем мне крикун?
Сердце уходит в пятки.
- Гришка – подарок. На вашей свадьбе сделали, - не останавливается. - Вот и пользуйтесь.
Она ставит переноску с малышом у порога и уходит, даже не обернувшись.

— Мне нужно найти Артура.
Тишина в салоне уплотнилась. Тимур не повернул головы, только пальцы чуть сильнее сжали руль. Всё остальное — ни дрожи, ни жеста. Но я заметила.
— Ты уверена, что хочешь об этом говорить? — его голос был мягким, но, точно, не искрился дружелюбием.
— Хочу. И должна. Он… Я не знаю, где он. И это убивает. Я не прошу чудес. Но ты же точно знаешь, что с ним. Я хочу с ним встретиться или хотя бы знать, что у него все хорошо.
Он остановился у обочины, поставил на паркинг. Свет от уличного фонаря лег на его лицо — резкий, белый. Он смотрел на меня, прищурившись.
— Почему я должен тебе помогать?
Я вздохнула. Этот вопрос я ждала.
— Потому что ты уже знаешь больше, чем говоришь. Потому что ты помогал. По крайней мере, Артуру помогал. И… ты мне сам позвонил. Тебе что-то надо от меня.
Веки Тимура опустились. Он будто что-то взвешивал внутри себя.
— Если бы я знал, где он, — сказал он, не глядя, — я бы уже сказал.

- Почему вы так смотрите? - слышу вопрос, и от него моя улыбка становится только шире.
Удивительная девушка Алевтина Редкая. Любая другая уже флиртовала бы в ответ на мой красноречивый взгляд, а эта уточняет его причины. И от этой необычности меня заводит ещё сильнее. Редкая и есть.
- Потому что ты мне нравишься, Алевтина, - подмигиваю ей.
Если это игра такая, что вполне вероятно, то я подыграю.
- И я тебе тоже, так ведь, Алевтина Григорьевна? - улыбки в моей фразе уже нет. - Я привык прямо сообщать о своих желаниях, - киваю, глядя на свою новоиспечённую помощницу. - И получать то, что желаю. А в настоящее время я хочу тебя!
Теперь Аля бледнеет.
- Сообщаю тебе об этом, чтобы ты подумала и приняла решение.
- Ка…какое решение? - девушка ещё и заикаться начала.
Мне становится немного не по себе. Что-то я упускаю или не понимаю. Реакция Алевтины меня удивляет.
- Приятное и взаимовыгодное, - отклоняюсь назад и сверху смотрю на Алю.